• 목록
• 답변
• 글쓰기
• 게시판 리스트 옵션
  • 수정
  • 삭제

Каждый муж на час
От такой выписки кафлей из Голландии и все наши печи приняли на Руси название голландских. Такие, например, в деревенском доме Макаровых сберегались от прадеда, который, как мы выше говорили, служил при Петре и имел случай доставать их прямо из Голландии. Это был первый случай в жизни нашего председателя, когда он не обрадовался своим словам. «Нет, - сказал он себе, - вряд ли удастся так рано увидеть Аврору… Здесь Митридат роздал богатые одежды стекающимся к нему после поражения; каждому же из своих друзей дал он смертоносный яд, чтобы носить при себе, дабы никому из них против воли своей не попасть в руки неприятелям. Тропинин, войдя за перегородку, дал нужные объяснения офицеру и затем сообщил ему о предложении Находкина. «Северный Вестник» Мартынова по выходе первой книги дал совет, чтоб «милые ив руки не брали этого журнала». Князь Н. Ю. Трубецкой был сын боярина Юрия Юрьевича, родного брата фельдмаршала Петра II, Ивана Юрьевича; родился он в 1700 году, вступил на службу в Преображенский полк в 1722 году. Он умер в 1750 году, в кругу своего семейства.
Он знал уже журнал Макарова: содержание журнала была пустота с сентиментальностью и какое-то жалкое и бессильное поползновение к непристойности. Он без вины гнал зятя своего, графа Головкина, и засудил его, в чем на смертном одре каялся вдове изгнанника. По словам его, жилые постройки их большей частью состояли из двух деревянных связей, разделенных сенями, которые, однако ж, впоследствии обращались иногда в приемную комнату, сени же прирубались с боков; все это было крыто соломенными снопиками, <a href=https://myzh-na-chas777.ru/>вызвать мужа на час</a> иногда тростником. По словам М. А. По другую сторону Тверской стоял за решеткой пустовавший огромный дом, выстроенный еще при Екатерине II вельможей Прозоровским и в сороковых годах очутившийся в руках богатого помещика Гурьева, который его окончательно забросил. По прочтении их он произнес свое оправдание с убедительным и сильным красноречием, ссылаясь на донесения, хранящиеся в Военной коллегии. Вчера еще он любил ее… Пользуясь сведениями, приобретенными в медицинских книгах, он выписал себе из Москвы довольно порядочную аптеку и давал советы и пособия всем, страдавшим каким-нибудь недугом. «Купидо обуздывает льва, или его же, льва, он же, Купидо, сочиняет агнцем», и проч.
Жена, слушая мужа, плакала и утверждала, что не желает от него такого снисхождения; но Джильберто заблагорассудилось, чтобы так и было, хотя жена сильно того отрицалась. Княжна такого имени и фамилии была известна в Москве в большом свете; можно себе представить, сколько хлопот стоило это бедному Макарову. У некоторых господ бывали небольшие домики, выстроенные хотя и прочно, но без законов симметрии - кое-как; на этих домиках, вчастую на переднем фасе, между ужасными простенками, бывало только четыре окна, а над крышею торчала одна безобразно широкая и кривая труба, размалевываемая только для приезда гостей или для праздника известью. Позднее Макаров писал небольшие статьи о преданиях старины рязанской и московской, а также и библиографические известия о старых книгах: в «Наблюдателе», «Дамском Журнале», «Молве», «Репертуаре», «Отечественных Записках» и «Москвитянине». Толпа собралась ужасная, но люди все еще не переставали входить, так что и дверь уже не затворялась, а стояла настежь. В 1740 году он был назначен сибирским губернатором, но сумел кстати отказаться от дальней поездки.
Он, однако же, молчаливо переносил страдания и смотрел на Сашу. От ощущенья сладости его тошнило. На заставах всюду были караулы полицейских чиновников - этот обычай был повсеместный в Европе. На других кафлях рисовались голландские рыбаки на ловле сельдей. Шлагбаумов не было, вместо них стояли на полуизломанных колесах рогатки, охранявшиеся наемными полицейскими нижними чинами, десятниками. Каково было его удивление, какова была его злость, когда, вместо ответа на его учтивые и откровенные предложения, он увидел, что переплетчица замахнулась и готова была дать ему пощечину. Ему лично, шоферу и дуськину мужу пришлось обезоруживать Василь Иваныча, причем он порезал себе руку (Василь Иваныч после слов председателя вооружился кухонным ножом, чтобы резать Катерину Ивановну: «Так я ж ей покажу»). Сначала у него вырвался возглас удивления, как будто он ожидал другого, а потом он с облегчением рассмеялся. Человек мой возвращается с ответом: «Скажи, дескать, твоему барину, что квартиры отводят только для проходящих войск, а если, дескать, его высокородию не нравится наша гостиница, так он может сам нанять квартиру у любого обывателя». 2. Мастер готов взяться за работы любого типа и решить все домашние дела по просьбе заказчика. В. Смирнова; целью его было не одно угождение «милым», но опровержение обвинений Шишкова, направленных против Карамзина, однако во всем журнале и подозревать нельзя такого героического предприятия!